Почти гамлетовские вопросы

«И никаких упрёков в человеконенавистничестве, жизнь есть жизнь и её надо воспринимать такой, какая она есть, и не впадать в крайности, об этом скажет любой психиатр».

Итак, вновь перед нами дилемма: «быть или не быть?», то бишь «достойно ль смиряться под ударами судьбы иль надо оказать сопротивленье?».

Что ж, наши древние предки тоже могли воспринимать жизнь такой, как она есть, и не впадать в крайности. Ну и что, что от грубой пищи к 25 годам зубы стираются практически до основания, из-за чего сырые зерна и мясо приходится глотать неразжеванными, зарабатывая болезни желудка, а там и до голодной смерти недалеко. Жизнь есть жизнь, с этим ничего не поделаешь. Но нашелся ведь какой-то ненормальный, попробовал обработать продукты на огне – и съел, как его ни отговаривали более благоразумные товарищи. С тех пор и понеслось: огонь, гончарный круг, колесо...

«Что особо радует, это то, что подавляющее большинство людей вообще не парятся вопросом – “Зачем жить”. Очень мало людей ставят перед собой такие вопросы и это, по-моему, хорошо, а то получится как в “Собачьем сердце”: ни света, ни воды, и всё загажено».

Да уж, поиски смысла жизни – занятие неблагодарное, а зачастую еще и небезопасное. Однако те, кто ищут, вряд ли станут загаживать свои и чужие подъезды, потому что поиск смысла жизни заведомо предполагает наличие какой-никакой внутренней культуры. Шариков, если я правильно помню, смыслами как раз «и не парился».

В действительности большинство людей никогда не задавались вопросом: «Зачем жить?» - поскольку с детства располагали готовыми шаблонами ответов на данный вопрос, и в справедливости ответов ни разу не усомнились. Проблема в том, что нынче даже с шаблонами туговато. А в результате люди постепенно превращаются в зверей, полностью утративших искру божью. Все легче любые их поступки объяснить животными инстинктами, все проще предугадать их поведение, хоть на десять, хоть на сто шагов вперед. И цели простенькие такие, незамысловатые, чисто биологические, все по Брэму: «поиски пищи и выращивание потомства». Раньше хоть где-то, хоть на самых-самых задворках сознания мелькала уверенность в том, что все эти биологические радости – не просто так, что есть и какой-то высший смысл. То ли всеобщее равенство, то ли царствие Божие, то ли всеобщий технический прогресс, в принципе, неважно. И эта мимолетная уверенность удерживала от скатывания в окончательное скотство.

Вы, наверное, напишете мне, что окончательное скотство – тоже неплохо. Да, неплохо, если бы наша жизнь не оплачивалась столь щедро чужой смертью (я имею в виду не только людей, но и живых существ в целом). Получается, что мы поставили человека выше всей остальной биосферы, не имея на то никаких разумных оснований, никакого морального оправдания, исключительно по праву сильного. Если Вас это устраивает, то мне Вас жаль.