Возможен ли конец науки?

Выступление в рамках теоретического семинара
«Основы интеллектуальной деятельности в научных коммуникациях» [1]

 

Возможен ли конец науки? Очевидно, ответ на этот вопрос зависит от того, что именно мы будем именовать наукой. Поскольку стремление познавать окружающий мир и делиться этим знанием с себе подобными характерно не только для любого человека, но и для любого живого существа, конец науки – в широком смысле этого слова – может наступить только вместе с кон­цом жизни на планете Земля. Понятно, что мы имеем в виду нечто иное.

С одной стороны, прошедший 20 век принято называть веком науки, и внешняя сторона жизни за последнее столетие изменилась неоспоримо. С другой стороны, уж слишком часто мы стали употреблять приставку «пост», говоря о современности. Общество у нас – постин­дустриальное, в искусстве – постмодернизм, в средствах массовой информации – постправда. Может быть, и на смену науке приходит постнаука?

Еще в 20 веке, точнее, в 1996 году американский журналист Джон Хорган выпустил книгу с характерным названием: «Конец науки: Взгляд на ограниченность знания на закате Века Науки». Автор беседует с крупнейшими западными учеными, пытаясь понять, существуют ли границы познания, возможен ли конец науки. Судя по названиям глав, ответ получился положительным: конец прогресса; конец философии, конец физики. У каждого знания есть свой предел, и – добавлю от себя – все легкие знания, которые можно добыть в рамках существующей научной парадигмы, мы уже добыли. Наука исчерпаема, как исчерпаемы месторождения нефти или газа.

Еще один автор – Ли Смолин, физик-теоретик, входящий, по некоторым оценкам, не только в сотню, но и в двадцатку самых выдающихся физиков своего поколения. Его книга по-русски называется так: «Неприятности с физикой: Взлет теории струн, упадок науки и что за этим следует». Год издания – 2006.

В начале книги автор перечисляет фундаментальные задачи современной физики, которые, как ожидалось, будут решены физиками его поколения. А затем аккуратно, с математической строгостью объясняет, почему за последние тридцать лет физика нисколько не продвинулась в решении этих задач. Фундаментальных открытий не случилось. Ни одного. Для неспециалиста интереснее всего, наверное, будет последняя глава, посвященная взаимоотношениям между учеными и обстановке, сложившейся в крупных западных университетах. Обстановке, которая не способствует научному творчеству, ибо в рыночной атмосфере, где царит жестокая конкуренция, где умение заниматься саморекламой, играть в команде и договариваться важнее, чем умение думать и изобретать, ученые просто вынуждены выдавать желаемое за действи­тельное, опираться на непроверенные гипотезы, да еще всячески препятствовать тем, кто продвигает другие теории. От себя добавлю, что талантливые открытия в такой атмосфере еще возможны, но вот гениальные – никогда.

Смолин во многом прав, и видимый прогресс последнего столетия на самом деле обманчив. Надо отличать друг от друга 1) фундаментальные открытия, 2) инженерные приложения фун­даментальных открытий, 3) их дизайнерскую обработку. Материала на инженерные приложения и на дизайнерскую обработку нам хватит еще надолго. Но настоящих серьезных открытий давно уже нет. Я не согласна с автором только в одном. Нынешняя ситуация вовсе не случайна, ее нельзя объяснить чьим-то плохим характером или временной конъюнктурой. Причины гораздо глубже.

Наверное, самое время рассказать о себе. По образованию я математик и преподаю математику в нашем университете. По слухам – вполне успешно. Кроме того, я знаю много языков и занимаюсь научными переводами, вроде бы тоже успешно. Кроме того, я пишу художественные книги, и у меня есть официальный сайт, который легко найти по моей фамилии. Вот он [2].

Те, кто заглядывал в раздел «Проблемы времени», знают, почему я привыкла смотреть на нашу эпоху, да и на весь мир, немного со стороны. А со стороны, говорят, виднее. Названия «Учебники для студентов», «Художественная литература» и «Публицистика» говорят сами за себя. Но сегодня мы посмотрим, что написано в разделе «Философия науки». Содержание можно свести к нескольким тезисам [3].

Я начну с известной цитаты Ньютона: «Если я видел дальше других, то лишь потому, что стоял на плечах гигантов». И с моего ответа на нее: «Да, но если мы всё время будем карабкаться друг другу на плечи, то рано или поздно эта пирамида рухнет под собственной тяжестью. Кто-то должен отойти в сторону и послужить основанием для следующей пирамиды».

Итак, всё на свете конечно: человек, нация, наука, Господь Бог, и я никогда не поверю в то, что наука, созданная несколько веков назад, будет существовать вплоть до конца истории человечества.

Я никогда не поверю в то, что все следующие поколения людей будут только вносить незначительные поправки в уже существующую картину мира, например, добавлять всё новые дополнительные слагаемые в одни и те же формулы, именуя этот процесс «физикой».

Я никогда не поверю в то, что каждое новое поколение ученых будет вынуждено запоминать всё больше и больше информации, созданной их предшественниками, прежде чем они смогут приступить к созданию новой. Это – во-первых.

Во-вторых, историю Науки – «Науки» с заглавной буквы, так как мы имеем в виду нашу науку, европейскую науку 16-21 веков – нельзя отделять от истории Запада в целом. А драма текущей западной цивилизации, на мой взгляд, подходит к концу. Я называю это «кризисом целе­полагания [4]». У нас нет настоящей цели. Старые знамена уже истрепались, а новых еще не придумали.

Моральный уровень ученых соответствует ценности решаемых ими задач, именно поэтому сейчас он ниже, чем сто или двести лет назад.

Наука, как и общество в целом, усложняется. А сложные системы требуют упрощения своих составных частей. Отсюда обезличенность новых научных открытий – тех, которые еще совершаются. Ученый сейчас – ремесленник и торговец, а не творец.

В-третьих, однажды возникнет новая наука, которая не будет ни соглашаться с прежней, ни спорить с ней, а просто начнёт развиваться в совершенно другом направлении.

В-четвертых, этот процесс изменения научной парадигмы – естественен; наша наука – не более чем звено в длинной цепи. Эпоха Возрождения не может быть уникальной, должно существовать много таких эпох, преследующих одну и ту же цель: отбросить все предшествующие знания, как когда-то наука Нового Времени отбросила средневековую схоластику, и попытаться построить нечто абсолютно новое, качественно изменяя цели и методы познания, причем скорее даже цели, чем методы.

Далее на своем сайте я строю гипотезы о том, какой может быть эта новая эпоха возрождения и эта новая наука, но мои десять минут подходят к концу.

Поэтому напоследок я хотела бы спросить у своих коллег.

• Что побудило Вас заниматься той научной темой, которой Вы занимаетесь? Врожденное внутреннее стремление Вашей души или были другие причины?

• Готовы ли Вы продолжать свою работу, если Вам перестанут за это платить?

• Готовы ли Вы продолжать свою работу, зная, что никому и никогда не расскажете о ее результатах? Продолжать просто потому, что Вам невыносимо хочется найти ответ на некий вопрос.

• Готовы ли Вы продолжать свою работу, если это поставит под угрозу Ваше благополучие, безопасность и даже жизнь? Потому что желание найти ответ сильнее всего и важнее всего, что у Вас есть.

В современной эпохе мне катастрофически не хватает таких ученых и таких задач.

---

1. Организаторы: Удмуртский госуниверситет; Грантовая программа «Jean Monnet Modules» в рамках «Erasmus+»; Институт социальных коммуникаций, НОЦ «Социально-коммуникативные технологии информационного общества»; Удмуртское отделение Российского философского общества.

2. Доклад сопровождался показом слайдов. Имеется в виду сайт http://szulik.ru/.

3. Далее за основу был взят текст, размещенный на английской версии того же сайта http://szulik.ru/eng/my_theses.php.

4. См. об этом подробнее http://szulik.ru/7_theses.php.